И оживут слова. Часть III - Наталья Способина

Пока я размышляла, на крыльце появился князь. В отличие от сына, он был полностью одет, лоб привычно перехватывал кожаный обруч. Словно Любим и не ложился в эту ночь. Он что-то негромко спросил у сына. Миролюб ответил. Князь внимательно выслушал и, как и княжич, обратился к собравшимся с шуткой. На этот раз досталось растрепанной девчонке, которая прижимала к себе подушку. В толпе тут же зазвучали беззлобные подтрунивая. Подождав, пока возбужденные голоса утихнут, Любим отправил всех восвояси. Женщины и присоединившиеся к нашей группе мужчины разошлись. Остались лишь старик с факелом и я, потому что не была уверена, можно ли мне возвращаться в комнату.

Любим медленно спустился с крыльца и направился в мою сторону. Я надеялась, что Миролюб последует за ним, однако в это время из дома появилась та самая Улада — мать его сына. В руках она сжимала стеганую куртку.

— Надень, княжич, застынешь, — услышала я.

Я испытала укол? нет, не ревности — зависти. Они были семьей, у меня же теперь не было никого.

Князь оглянулся на сына со служанкой, однако ничего не сказал. Миролюб принял куртку, и Улада помогла ему одеться. Выглядело это так, будто давно стало привычным ритуалом. И о какой свадьбе может идти речь? Я здесь как телеге пятое колесо.

Любим повернулся ко мне и, забрав у старика факел, кивком головы отпустил того отдыхать. Я невольно посмотрела на факел, и перед глазами заплясали пятна. Пришлось зажмуриться, поэтому я не видела выражения лица князя, когда он произнес:

— Как огонь занялся?

Голос прозвучал ровно, но мне стало не по себе.

— Я не знаю, — честно ответила я, открывая слезящиеся глаза. — Я выбежала из покоев. Лампа на столе была. Не знаю, отчего кровать загорелась.

Миролюб наконец сбежал с крыльца и коснулся плеча отца:

— Дозволь, отец.

Любим обернулся к сыну. Миролюб отвел князя на несколько шагов и что-то зашептал на ухо. Князь посмотрел на меня и нахмурился. Мне же оставалось лишь стоять, ежась от холода. Наконец переговоры закончились, и Любим посмотрел на меня долгим взглядом, потом кивнул, будто что-то для себя решил, и негромко произнес:

— Доброй ночи.

Я удивленно моргнула, не ожидая такого скорого окончания допроса. Князь передал сыну факел и, больше ничего не добавив, скрылся в доме.

— Что ты ему сказал? — прошептала я Миролюбу, будто нас мог кто-то услышать.

Тот не ответил, лишь поморщился, и я поняла, что правду он мне не скажет. Разом вернулись все мои сомнения.

— Я не могла опрокинуть лампу, — негромко произнесла я и, набравшись храбрости, посмотрела в глаза Миролюбу.

Он потер подбородок о плечо, повертел головой, разминая шею. Я понимала, что он просто тянет время, и меня снова начало накрывать волной липкого страха.

— Там была змея, — прошептала я. — Огромная черная змея. В постели.

Миролюб наконец посмотрел на меня, и я застыла, чувствуя, как струйка холодного пота бежит между лопатками, заставляя невольно ежиться.

— Я не видел там змеи, — негромко ответил он.

Я вздрогнула от накатившего ужаса.

— То есть она где-то в доме? — панически прошептала я.

Миролюб вздохнул, а потом посмотрел на меня со смесью жалости и разочарования.

— Не думаю, что она в доме. Не думаю, что она… вообще была.

— Что? Но я же видела… А потом кто-то из девушек кричал… ты же побежал на крик!

— Вeсна кричала, потому что огонь увидела. Не было змеи!

Я помотала головой и невольно отступила на шаг.

— Я не могла скинуть лампу со стола. Тем более на кровать.

— Рука эта, — невпопад откликнулся Миролюб. — И не обнимешь даже.

Я выдавила из себя улыбку и протянула руку к факелу.

— Давай подержу. Тут кроватей нет.

Миролюб улыбнулся одними губами и передал мне факел. Сам же крепко прижал меня к себе, зашептав на ухо:

— Я не говорю, что пожар устроила ты. Мог кто-то иной. Кому-то ты здесь не угодила.

Я нервно усмехнулась в его плечо, стараясь отвести факел как можно дальше от нас.

— И кому я могла не угодить, интересно?

Миролюб тоже усмехнулся мне в висок, вероятно, подумав об Уладе. У меня же к этому списку добавлялась еще и Добронега, как ни страшно было это признавать. Еще я держала в уме то, что Ярослав был человеком княжича, и, значит, в Каменице могли быть те, кому выгодна смерть Всемилы. Да и тело самого Ярослава так и не нашли. Мне снова захотелось в Свирь, к Радиму. Впрочем, был ли город, который я успела признать домом, теперь так же безопасен для меня, как и раньше?.. Благо, на фоне этого страха, грела сумасшедшая мысль, что Миролюб не винит меня в пожаре, несмотря на то, что все, что я могла ему предложить — мое слово. Причем, ничем не подтвержденное. Но ему этого хватило, чтобы снова встать на мою сторону. Я была благодарна настолько, что не стала настаивать на том, что видела змею. Может, это морок, навеянный святыней, или же я наконец сошла с ума? Мой разум держался и так неоправданно долго, принимая как данное всю чудовищность моего появления и пребывания здесь.

— Пойдем, застынешь, — Миролюб снова легонько коснулся губами моего виска и потянул меня к дому.

Я послушно последовала за ним, но у самого крыльца замерла. Мысль о змее вернулась. Я как наяву снова увидела черное извивающееся тело, ползущее прямо ко мне. А что если Миролюб просто ее не заметил, и она теперь в доме? Здесь нет электричества. Зато есть десяток темных коридоров и несчетное количество погруженных во мрак углов. Если до этого момента я не могла сказать, что страдаю герпетофобией, то сейчас я поняла, что не могу сделать ни единого шага дальше.

Миролюб вытащил из моего судорожно стиснутого кулака тяжелый факел, пристроил его на скобу у крыльца и протянул мне руку. Он смотрел спокойно и уверенно. Я бы многое отдала за то, чтобы выглядеть хотя бы вполовину такой же спокойной.

— Там змея, — упрямо повторила я. — Я ее видела, понимаешь?

— Ясно солнышко, — ласково, как к неразумному ребенку, обратился Миролюб, — там не было змеи. Змея — не иголка, ее не спрячешь. Это просто тень, и ты устала сегодня. Алвар со своими разговорами, потом мы с Олегом… Мне самому уже от усталости последних дней чего только не видится. Но это пройдет, слышишь?? он ласково коснулся моей щеки тыльной стороной ладони.? Все наладится.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами. Очень хотелось верить, что все наладится, но что-то не давало мне успокоиться на мысли, что мне это привиделось.

— Я не могу туда вернуться, — прошептала я и подняла на Миролюба полный мольбы взгляд.

Я надеялась на его понимание. Кто, если не он, поймет меня и поможет?! И он не подвел. После бесконечно долгого взгляда глаза в глаза Миролюб повернулся к дому, несколько секунд подумал и спросил: